Арсенал эволюции [= Онкоген] - Андрей Морголь

Глава восьмая, шпионская

В тот момент, когда я проснулся, меня ожидали две новости. По старой доброй традиции одна из них оказалась хорошей, а другая плохой. Начну, пожалуй, как отъявленный оптимист: с хорошей. Кто-то, и я очень отчетливо догадываюсь — кто, любезно постирал всю мою одежду, включая термоядерные носки с кроссовками. Вспомнилось детство и бедная мамочка, которой приходилось каждый вечер намыливать мою единственную школьную форму, потому что вернуться со стройки чистым не может даже сам сторож, а уж тем более орава одноклассников после уроков. Плохая весть заключалась в том, что рабочий день в Прилесье подошел к концу и все крестьяне послушно толпились у дома Горлана, ожидая, когда я приду и научу их играть в футбол. Сей факт стал для меня еще большей неожиданностью, нежели чистые носки, учитывая, что я напрочь забыл о своем вчерашнем наставлении. Этим известием на самом выходе из трактира меня с радостью ошарашил Игмат и даже покинул свое любимое место за стойкой, чтобы сопроводить к месту сходки. Халдей как открыл рот при встрече, так ни на минуту и не умолкал, даже когда ждал меня под утлой дверью уборной. Видимо, трактирщик лично решил полюбопытствовать, что это за явление такое — футбол! Н-да, придется отложить побег из деревни до лучших времен.

Оглядывая количество собравшихся, я понял: мужики добросовестно отнеслись к моему, так сказать, пожеланию. Даже привели с собой женщин. Видимо, на всякий случай. Детишки, естественно, сами нарисовались. Не было видно лишь купцов и поклонников Ликии. Я взобрался на веранду, где меня уже встречал Горлан со слегка виноватой улыбкой. Стыдно было, видать, за вчерашнее.

— Мужики, короче, нужен мяч. — Без всяких вступлений я сразу решил перейти к делу. — Потом возьмите бревна, шесть штук, инструменты — и тяните все это на поле.

Минут пять, конечно, пришлось потратить на то, чтобы объяснить, как должен выглядеть мяч. Однако дальше работа пошла оперативно. Я выбрал место между речкой и лесом, южнее деревни. Мы отмерили площадку, сколотили и вкопали в землю ворота, затем разбились на две команды по семь человек, остальных я пообещал выпустить на замену. К этому времени местные мастерицы уже приволокли образцы мячей. Я просто диву давался, с какой скоростью они их пошили. Внутри вместо камеры использовали надутый то ли мочевой, то ли желчный пузырь крупного рогатого скота, а может, какую-нибудь другую гадость. Кожаные латки снаружи выглядели практически без изъянов. Я выбрал экземпляр, наиболее полно соответствующий физическим свойствам обычного мяча, и принялся объяснять крестьянам правила. Когда смысл игры дошел до всех, мы начали.

Сначала, естественно, мужики махали ногами коряво и неуверенно, да и плетеные лапти оказались не лучшей спортивной обувью. Но не прошло и десяти минут, как они втянулись и принялись летать, словно угорелые, по всему полю под радостное улюлюканье болельщиков. Через полчасика жаждущие спорта запасные выходили на замену и уже пытались воспроизвести подсмотренные финты, с помощью которых я обходил защиту. Игра затянула!

Спустя некоторое время, как бы невзначай, мимо прошлась вчерашняя воинственная троица молодцев. Они сперва затесались в ряды болельщиков, а после и в качестве игроков появляться стали. Чего уж там, простил я хлопцев — пускай играют, молодые ведь.

Затем чинно выползли посмотреть на диковинное зрелище Кампил с Цикрофом. Купцы поначалу наблюдали молча, но вскоре все-таки не выдержали — принялись поддерживать игроков ободряющими выкриками типа: «Ну, куда ж ты бьешь, как корова», — или: «Да твоими ногами только навоз топтать». Короче, зуб даю на отсечение — всем понравилось!

Но, несмотря на ажиотаж, лишь только солнце приблизилось к горизонту, селяне принялись дружно сворачиваться. Оно понятно: перед волколаком у лучших бомбардиров по сравнению с остальными лишь одно преимущество — скоростные качества. Со всех сторон доносились обычные для такого момента гордые фразы: «А как я головой…», «А я троих обвел и…», «А видели, как я…» — и так далее. Зато все равно больше всех голов я наколотил. Хотя чему тут удивляться? Жаль, не было перед кем похвастаться: Арлета, видимо, вновь смылась безжалостно истреблять зайцев. Откуда в ней столько энергии?

Между прочим, надо подумать, как уговорить ее на совместный побег, так как осваиваться в незнакомом мире в одиночку слишком непросто. Да и вообще мне отчего-то непременно хотелось, чтобы охотница постоянно вертелась где-нибудь рядом, хотя бы в радиусе метров десяти. Скучаю, что ли, потихоньку… или волнуюсь? А может, посерьезней что?

Тем временем женщины принялись деловито сортировать весело пинавшую мяч малышню и гнать свои чада по домам. Я пообещал мужикам, что с таким составом кубок Лиги чемпионов точно наш, и направился к речке — решил умыться.

Доски деревянного пирса поскрипывали под ногами, но выглядели вполне надежно. Я нагнулся, набрал воды в ладони, ополоснул лицо. Мое отражение, несмотря на скорость течения, выглядело на удивление отчетливым. Затем оно прищурилось и на долю мгновения изобразило злорадную ухмылку. Я в недоумении обернулся:

— Мужики, а что это здесь… — Но громкий всплеск воды заставил меня вновь обратиться к речке.

Оттуда, вынырнув по пояс, показалась худощавая серая обтекаемая фигура со странным гребнем на голове, загнутым назад, и большущими выпуклыми глазами. Силуэт непонятной водянистой твари казался полупрозрачным. Через его тощее тело можно было различить желтые колосья пшеницы, колышущиеся на противоположном берегу речки, глубокое синее небо и небольшие перистые облачка вдалеке, у самой линии горизонта. Внезапно скользкая рука существа ухватила меня за шиворот и мощным рывком утащила вслед за собой в воду. Стремительный водоворот захлестнул с головой…

…Сознание вернулось ко мне в крайне странном месте. По сравнению с ним самолетный ангар смотрелся бы собачьей будкой для мопса. На первый взгляд казалось, будто я очутился в огромной темной пещере с высоченным потолком. Из множественных щелей в неровных стенах торчала субстанция, похожая своей причудливой формой на застывшую лаву. Это вещество распространяло желтоватое свечение, благодаря которому и можно было частично рассмотреть все необъятное пространство на многие метры вокруг. Почти все: дальняя стена, лишенная осветительной техники, терялась во мраке.

Осознав, что мое тело находится в вертикальном положении, я посмотрел, кто мне в этом способствует, и ужаснулся. Под руки меня держали две пачвары! Если бы я и захотел еще когда-нибудь увидеть этих милых представителей нечисти, то лишь издалека и в прицел снайперской винтовки. Больно уж они смахивали на фотографии людей, утонувших в торфяных болотах тысячелетия назад. Только у пачвар кожа была опалесцирующего черного цвета, сухая и шелушащаяся. А в остальном — полное соответствие: черепа, туго обтянутые кожей, пустые глазницы, тонкие жилистые конечности. Несмотря на кажущуюся хрупкость организмов, твари стояли на земле твердо, держали меня крепко и даже умудрялись постоянно чесать свои сутулые телеса незанятыми руками. Еще я заметил то, что с первого взгляда не бросалось в глаза: их гениталии были прикрыты сливающимися с цветом тела темными повязками. Ишь ты, культурные какие!